|
ХУДОЖЕСТВЕННЫМ РУКОВОДИТЕЛЯМ 4-го
ТВОРЧЕСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ
КИНОСТУДИИ "МОСФИЛЬМ"
А.А.АЛОВУ В.Н.НАУМОВУ
В настоящее время съемочная группа кинокартины "Белый день" заканчивает съемки последнего объекта - "Квартиры ведущей". Параллельно проводятся мон-тажно-тонировочные работы. После просмотра первого материала художественными советами объединения и студии, было предложено расширить роль матери в исполнении актрисы М.Тереховой. Для этого пришлось написать новые сцены и заменить интервью с матерью на игровые сцены, что привело к увеличению метража.
Также в процессе производства фильма выявилась необходимость изменения названия фильма в связи с тем, что за последнее время на экраны выпущено и находятся в производстве большое количество фильмов, в названии которых присутствует слово "Белый". Например, "Белое солнце пустыни", "Белый, белый аист", "Белый пароход" и даже фильм "Белый день" (Ленинград) и так далее.
В связи с чем просим утвердить новое название фильма - "ЗЕРКАЛО", которое, по нашему мнению, вполне соответствует замыслу фильма, отражающему жизнь обыкновенной советской женщины, а также вместо одной - две единицы фильма общим метражом 3650 - 3700 метров, с демонстрацией в кинотеатре в один сеанс без увеличения сметной стоимости и лимита пленки.
Режиссер-постановщик А.ТАРКОВСКИЙ Оператор-постановщик Г.РЕРБЕРГ Директор картины Э.ВАЙСБЕРГ
Госкино не сопротивляется, и отныне четвертый фильм Тарковского получает новое и теперь уже окончательное название - 'Зеркало". Впрочем, меняется не только название. Продвигаясь от одной стадии воплощения замысла к другой, режиссер мучительно ощущал, что первоначальная идея никак не желала "помещаться" в конкретный материал. Да и сам этот первоначальный импульс с годами трансформировался самым существенным образом. Характерно признание Тарковского, сделанное им позднее: 'Когда же, наконец, сценарий сложился (...), то стало ясно, что в кинематографическом смысле его концепция весьма расплывчата. Этого незамысловатого фильма -воспоминания, исполненного элегической тоски и грусти, мне делать не хотелось. Я почувствовал, что для будущего фильма в этом сценарии чего-то недостает - чего-то весьма и весьма существенного. Таким образом, уже тогда, когда сценарий стал впервые предметом обсуждения, душа будущего фильма на самом деле еще не оформилась. Меня преследовала осознаваемая мною необходимость искать ту уникальную идею, которая бы его подняла над простым лирическим воспоминанием" *., Поразительно, что это давящее ощущение невоплощенности меняющегося замысла не исчезло у автора даже на финишном отрезке многолетней работы: 'Когда нам оставалось доснять всего 400 метров (13 минут) для того, чтобы завершить работу, фильма, по существу, еще не было" **.
Как ни странно, его не было и тогда, когда было снято все до последнего метра, и режиссер приступил к монтажу. Фильм не монтировался. Соавтор сценария, кинодраматург Александр Мишарин вспоминает: " Положение у нас было сложное, даже трагическое, потому что все было снято, просрочены все сроки, группа не получала премии, а картина не складывалась. Но вот Андрей придумал такую вещь (он был педант) - как в школе делается касса для букв, он сделал тканевую кассу с кармашками и разложил по кармашкам карточки: 32 названия эпизодов - "типография", "продажа сережек", "испанцы", "сеанс гипноза" и так далее. Мы занимались пасьянсом, раскладывая и перекладывая эти карточки, и каждый раз два -три эпизода оказывались лишними. Естественная последовательность не складывалась, образная цепочка каждый раз выкидывала несколько эпизодов, одно не вытекало из другого, не соединялось с другим... Путь не находился" ***.
Добавлю: фильм пытались сложить не только мысленно, но и на монтажном столе. Было испробовано тринадцать (!) вариантов. Самых разных. Все мимо. Уже закрадывалось сомнение, что вообще "фильм снят немонтажно". А на кинематографическом жаргоне это означает, что в процессе работы была допущена какая-то роковая и непоправимая ошибка. И лишь когда отчаявшиеся авторы испробовали еще один вариант - вынесли из глубины повествования документальный эпизод, где подросток, которого врач лечит от заикания, произносит фразу "Я могу говорить", и поставили ее в качестве своеобразного эпиграфа к фильму, - все вдруг неожиданно встало на свои места. Отснятый материал стал фильмом.
Надо ли говорить, что при таком характере работы исходный замысел в процессе непрерывного поиска не просто уточнялся, но неузнаваемо менялся. То, что сначала называлось "Исповедью", а в конце концов стало 'Зеркалом", по сути отличалось друг от друга как небо и земля. В данном случае как земля и небо. Фильм задумывался без особых отвлечений в философские выси, как достаточно земное, конкретное автобиографическое повествование. Мать и сын отправлялись в деревню, к старенькому дому, что в годы войны стал им спасительным приютом. Отправлялись не во снах. Воочию. Но дом-то уже совсем не тот, что помнился долгие годы. Да й оказывается, по-разному он вошел в память матери и ее маленького сына.
Тарковский, который сам же все это придумал и записал, идет на резкое осложнение задачи, круто меняет русло всей работы: "Прежние мотивы окольцовывались новыми, громоздились друг на друга. С лесной околицы авторская мысль теперь устремлялась в космическую даль".
В новой драматургической конструкции, построенной по принципу зеркального отражения всего во всем, любая скромная, проходная деталь "заряжалась" в густом ассоциативном пространстве, "повышала голос". И женщина, которая тебя взрастила, — уже не просто женщина, а Мать, Мадонна. А скромный отчий дом на лесной опушке - Отчизна, Родина. А цитата из письма Пушкина Чаадаеву - Голос Истории. А струи воды, всполохи огня - знаки Стихии, Спутники Вечности. От такой тотальной "метафорической возгонки" первым делом рухнул изначально задуманный жанр исповеди. Ибо, если уж собрался исповедоваться, то говори все как на духу. Прямо, искренне. И к чему тогда тебе сложные метафоры, красоты стиля? Простится все: и косноязычие, и заикание. Только говори!
Тарковский предпочел сменить жанровый паспорт фильма.
Далее последовала еще одна разительная метаморфоза. Фильм задумывался о матери, любовно увиденной глазами сына. Но уже на стадии режиссерского сценария участники его обсуждения с изумлением заметили, что линия сына начинает заметно теснить эту главную линию, забирает у нее все больший объем. Дальше -больше. Изначальная затея с интервью, которые должны были стать драматургическим фундаментом всего фильма, оказалась напрочь отброшенной. От предполагаемого "фундамента" не осталось ни малейшего следа. И не потому, что "не дали" (хотя, действительно, боялись). Увиделись другие перспективы: "Нам очень нравилось, как работает Терехова, -признался позднее режиссер. - Мы понимали, что такая актриса могла бы выдержать гораздо большую нагрузку, чем та, которая была уготована ей существующим сценарием, и сожалели, что у нее так мало сцен. Тогда-то и явилась идея перетасовать эпизоды прошлого Автора с его настоящим. Терехова получила еще одну роль"
И сколько же подобных головокружительных метаморфоз, неожиданных скачков в сторону, необъяснимо легких отказов от того, на чем столь упорно настаивали годами авторы, претерпел этот замысел пока превращался в фильм! С чего бы это?!
Конечно, это можно было бы отнести на счет необычайной сложности и неординарности самой художественной идеи, увлекшей режиссера. На жажду совершенства, ювелирной отточенности каждого элемента формы, которая так отличала Тарковского. А разве это достижимо без активного поиска, без пробы самых разных вариантов ? К тому же напомню еще раз, что в советском кино право что-либо кардинально менять по ходу работы принципиально оговаривалось с самого начала.
Принимая в расчет все вышеназванное, рискну, однако, предположить, что главная причина столь разительных превращений фильма кроется все же в другом. Признаемся: творческий путь Тарковского не был лишен противоречий. И в процессе работы над фильмом 'Зеркало" они проявились достаточно рельефно. Этот протяженный отрезок времени (практически семь лет) оказался для режиссера во многом переходным. Менялись его взгляды на советское общество, корректировались его представления об искусстве и природе кинематографа. Люди, окружавшие Тарковского, отмечали, что несколько иными стали ему видеться и задачи собственного творчества. Сейчас можно только гадать, на какой путь повернула бы эта напряженная внутренняя работа, твори этот режиссер в условиях свободного выбора. Ведь в его планах была и "Волшебная гора"Томаса Манна, и фильм о Достоевском, и экранизация "Идиота". И что уж совсем примечательно - солженицынский "Матренин двор". Но все сложилось так, что на исторической развилке, обозначенной 'Зеркалом", Тарковский, вероятно, выбрал наиболее сложный и противоречивый маршрут.
Впрочем, вернемся к самой истории постановки.
17 апреля 1974 года наступает пора очередного сурового экзамена для съемочной группы: Тарковский снова показывает отснятый материал руководству объединения. Теперь уже в полном объеме. И на этот раз отношение к материалу у руководства и редакторской группы объединения более чем благожелательное. Есть локальные замечания, но общее настроение приподнятое: у всех на глазах рождается нечто совершенно новое. На волне этой всеобщей приятной взволнованности Тарковскому в обход всех производственных правил легко разрешили осуществить перезапись. В общем, все шло, как по маслу, до определенной поры.
ОБСУЖДЕНИЕ КИНОКАРТИНЫ "ЗЕРКАЛО"
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|